МАРИС ЛИЕПА…
Это имя в истории балета ХХ века непременно надо писать только заглавными буквами. В нем все – слава и величие теперь уже легендарного «золотого века» балета Большого, головокружительные личные взлеты и блестящие победы, одержанные на лучших сценах мира, великие свершения, сложные перипетии восхождения к творческим вершинам.
Марис Лиепа – покоритель по сути, завоевавший сердца, города, страны. Танцовщик, педагог, реставратор старинной хореографии, мемуарист, киноактер, отец, сумевший передать свою фанатичную любовь к балету детям – Илзе и Андрису. Сильный, мужественный, красивый, одаренный, обожающий балет и не мыслящий без него своей жизни. Так было в юности в родной Риге, когда он в дневнике клятвенно записал – стану сказочным принцем и покорю Большой! Так было в течение всей его богатой событиями артистической судьбы.
Марис Лиепа — простой парнишка из латышской семьи и смелый мечтатель, без протекции сделавший головокружительную карьеру. В ее основе — талант, сизифов труд и неистовый профессиональный фанатизм. Только словом «преодоление» можно определить его путь к звездам. Преодолевая себя, профессиональные недостатки, многочисленные каверзы судьбы, неизбежные артистические капризы — не могу, не хочу, не буду! — он достиг вершин в искусстве балета, стал величиной мирового класса, равным среди великих, которым гордились, которым восхищались, которого неистово ненавидели и обожали. Рожденный в июле «с солнцем в крови», он неизменно возбуждал в других сильные и мощные страсти.
На пике карьеры Марис Лиепа, несомненно, чувствовал себя небожителем. Скорее всего, из языческого Пантеона, по меньшей мере, Аполлоном, правящим квадригой, что на фронтоне Большого или боевой колесницей, как его богоподобный Красс в начале балета «Спартак». Ощущал себя центральным светилом солнечной системы, вокруг которого вращались другие планеты – большие, средние, совсем крохотные астероиды. Конечно, в созвездии балета Большого были другие ярчайшие звезды, но они не могли затмить его солнечное сияние. Причина тому в уникальности его личности. Трезвый стратег своей судьбы, в то же время Марис Лиепа был и безудержным мечтателем. Его аналитический ум часто спорил с горячим и увлекающимся сердцем, то побеждая его, то покоряясь его порывам. Он мог быть великодушным и щедрым, величественным и неприступным, страшным и язвительным в гневе (под руку лучше не попадаться!). Был эстетом, обожающим комфорт и красивые вещи, интеллектуальным и начитанным любителем искусства.
В труппе Большого Марис Лиепа занимал особое место. У него не было предшественников (он – первый европеец на сцене Большого), не оказалось и последователей. За четверть века так и не появилось ни одного нового Красса, способного составить серьезную конкуренцию его великому антигерою. Красс – вершина, Красс — озарение. Красс обессмертил имя Мариса Лиепы, хотя до него в биографии премьера — роскошная галерея страстных романтиков (Ромео), принцев крови (Альберт, Зигфрид, Дезире, Жан де Бриенн), национальных героев (Базиль в «Дон Кихоте», Фархад в «Легенде о любви»). Но в историю балета (не только Большого театра) он вошел Крассом – победителем, триумфатором, язычником-гедонистом, в котором убедительно сочетались аристократизм Феба, избранность Аполлона, блеск и сжигающий эротизм солнечных богов древности. Меньше всего Марис Лиепа был современным героем в советском понимании этого слова, хотя выступал и в таком репертуаре. Он скорее из мифов, легенд, романтических преданий о великих и сильных, во всем страстных – в добре и зле, в победах и поражениях. Он из тех, кто умеет защищать, прощать, вымаливать прощение. Марис Лиепа из породы героев скульптурных и монолитных: такие не гнутся — ломаются, сгорают в лучах своей звёздной славы, испепелившей со времен Фаэтона вереницу гордых безумцев. Но лучше сгореть, чем тлеть потихоньку – Марис Лиепа не знал, что такое творческое тление…
Беспощадно, до полной самоотдачи, сжигал себя этот солнечный герой – каждый вечер дотла, до пепла. Так, ярко пламенея и излучая море тепла, горит липа – мощное дерево света, солнца, надежности, сладостного летнего цветения. Лиепа в переводе с латышского – липа. Символичной для творчества артиста оказалась даже его фамилия…
На сцене равновеликой себе Марис Лиепа считал только балерину – кавалер до мозга костей он галантно уступал даме первенство, подавал ее, любовался ею. Будучи эгоцентриком (какой же премьер не эгоцентрик?!), в то же время он был крупнейшим мастером дуэтного танца, видя даму даже в скромной ученице училища. Неповторимый дуэт складывался у Лиепы с каждой из блистательных балерин Большого – с Ольгой Лепешинской, Майей Плисецкой, Раисой Стручковой, Ниной Тимофеевой, Мариной Кондратьевой. Он чутко опекал молодых партнерш – Екатерину Максимову, Наталию Бессмертному, Татьяну Голикову, Нину Семизорову. И всегда оставался мужчиной — можно лишь предположить, сколь эротичные сонеты нашептывал его дух розы девушке в балете «Видение розы»…
Подобно кавалерам былых времен, он умел добывать и дарил зимой сирень или фиалки, мог выпить шампанское из туфельки за благосклонность Прекрасной Дамы. Такое отношение, сегодня почти позабытое, проявлялось и на сцене, и в жизни.
Марис обладал редким среди балетных премьеров даром – умением посмотреть на себя со стороны, пошутить над собственным величием, поиронизировать над достоинствами и недостатками. Остроумной шуткой или просто в голос спетым швейцарским йодлем он умел разряжать напряженную репетиционную атмосферу, что не мешало ему серьезнейшим образом относится к репетициям или урокам в звёздном классе Асафа Мессерера. Он всегда был продуманно элегантным и артистичным, будь-то занятия в балетном классе, сцена или внетеатральная жизнь. Даже случайную дырку на согревающих ноги гетрах Марис умел обыграть и подать как увлекательный анекдот.
Мужественный, горячий и гордый, как и подобает человеку, рожденному под знаком Льва, в душе он был очень сомневающимся и ранимым. Но об этом знали только близкие и родные, те, кому Марис не стеснялся доверять то, что на самом деле его тревожило и волновало.
Не люди, а боги решают судьбы избранных. Век солнца Марису Лиепе не был дарован — три парки неожиданно оборвали нить его судьбы. А быть может предусмотрительно вовремя? Преданный кавалер Терпсихоры, он не мог жить без сцены, без балета. Он мечтал о несбыточном даже для самого знаменитого премьера — танцевать сто лет. Он мыслил категориями веков. Подобно другим, сбылось и это его фантастическое желание. Именно балет подарил ему бессмертие. Милостивым был к нему и Кронос – бог времени. В водах реки забвения Леты уже потонуло много шумных в свое время имён. Имя уникального балетного актера Мариса Лиепы не предано забвению. Его слава перешагнула рубеж веков, тысячелетий, даже эпох. Покинув сцену Большого, потом и нашу грешную Землю, он продолжает танцевать. В посвященных ему кинофильмах и книгах, в мемуарах, на фотографиях и живописных полотнах, в скульптурах, в учениках, в сердцах поклонников. И главное – в своих детях Илзе и Андрисе Лиепа, в многочисленных акциях организованного ими «Фонда Мариса Лиепы». На ежегодных гала-концертах в родной Риге, на собственном юбилее, которое сегодня отмечает второй его родной город — Москва. Распорядись судьба иначе, он бы лично принимал поздравления с 70 – летием. Но, честно говоря, трудно представить стареющим, окруженным заслуженным почетом юбиляром этого красивого, элегантного мужчину и премьера. Марис Лиепа навсегда остался в цвету. Он страстно жаждал танцевать и он по-прежнему танцует. Теперь — навсегда!
2006 год.
Виолетта Майниеце
Статья была написана к 70-летнему юбилею Мариса Лиепы.
