Четверть века назад, 26 марта 1989 года, ушел из жизни Марис Лиепа. Английская критика называла его Лоуренсом Оливье в танце, проводя параллель между двумя гениями — актером кино и солистом балета.
Его обожали в Австралии, предлагали открыть свою школу. Конечно, Марис Лиепа мог бы украсить любую, самую знаменитую балетную труппу в мире, но он был предан Большому театру.
— Отец не мыслил своей жизни вне Большого, — рассказывает его дочь, народная артистка России Илзе Лиепа. — Когда на сцене меняли пол, он попросил, чтобы ему отдали кусок. Он хранил его с благоговением, всем показывал и говорил: «Вот это кусок пола сцены Большого театра…» Сегодня дети Мариса Лиепы, Илзе и Андрис, продолжают и развивают те балетные традиции, которые когда-то заложил их знаменитый отец.
— Я не знаю, тот ли репертуар он ставил бы или нет, но то, что нам его очень не хватает, — это абсолютная правда, — говорит Андрис. — И в каждом нашем концерте, и в каждом нашем выступлении — часть его подхода к работе. Ничего случайного в балете нет, все должно быть продумано до мелочей. Отец говорил — самое главное, чтобы в день спектакля пружина, которую ты сжимаешь, не выскочила. Профессионал не может выступать ниже определенного уровня. Но самое интересное, когда к профессионализму добавляется озарение. Необязательно каждый раз прыгать как можно выше, но можно создать такой образ, что зритель будет чувствовать, что ты действительно паришь.
Он был очень разносторонним танцовщиком, великолепно исполнял классический репертуар, но всегда был интересен и какими-то открытиями.
Каким был Марис Лиепа в домашнем кругу в те редкие минуты, когда ему не надо было спешить на репетицию или спектакль. Был ли он требователен к детям? Увлекался чем-нибудь, кроме балета? — Отец очень любил фотографировать и делал это просто мастерски, — вспоминает Илзе. — Любил снимать цветы — удивительно чувствовал цвет, форму. Лепил, рисовал, писал стихи. У меня с отцом всегда были очень близкие отношения. Мы, например, только двое из всей семьи любили писать друг другу письма. И думаю, что так, как с отцом, я ни с одним человеком в жизни не хохотала… Он удивительно шутил.
Он всегда повторял детям: «Помните, с вас спросят в два раза больше, чем с других».
— Отец всегда работал, и мы, с десятилетнего возраста учась в хореографическом училище, тоже почти не имели свободного времени. По выходным любили выехать за город покататься на лыжах и санках. Отец бегал, а мы гуляли или пристраивались бегать с ним. У него было мало времени, чтобы заниматься нами специально, но ведь есть что-то, что входит в сознание даже помимо каких-то специальных занятий. Мы просто росли, учась на его примере…
Когда артист уходит, остаются его фотографии, пленки. Все помнят знаменитые кадры Галины Улановой. Балерины уже нет, но записи дают представление о ее танце. В Лондоне есть Музей Анны Павловой, там бережно хранятся пленки с танцами Мариса Лиепы, уникальные автографы артиста.
Илзе бывала в этом музее.
— Принято считать, — говорит она, — что вершиной творчества отца был Красс в «Спартаке» — детище, рожденное им совместно с Юрием Николаевичем Григоровичем. Но для меня все-таки одним из любимых спектаклей был балет «Жизель». Я никогда не видела, чтобы так танцевали первый акт, как это делал отец. Он не хватался руками за голову, не изображал никакой трагедии, но каждый раз у меня выступали слезы на глазах. Для меня отец — эталон мужского танца. Мы воспитаны на его культуре поведения на сцене, отношении к женщине-партнерше. Потому что так, как наш отец преподносил свою партнершу, мало кто умеет сейчас.
Это отношение Илзе почувствовала и на себе. Однажды она с ним танцевала.
— Отца пригласили на какой-то торжественный концерт в Ереване. Наверное, у него не было партнерши, и он мне сказал: «Хочешь поехать?» Я, конечно, согласилась, и мы полетели в Ереван. Самолет опоздал, и мы прямо из аэропорта поехали на спектакль.
Не знаю, как танцевала когда-то Матильда Кшесинская со своим отцом, но я себя чувствовала восхитительно.
У меня абсолютно не было ощущения, что это мой отец.
Он был совершенно изумительным, вдохновенным партнером. Тот спектакль снимало ереванское телевидение, и я иногда думаю: а вдруг где-то остались эти записи? Хорошо, если бы они нашлись. Ведь кинопленок с танцами Мариса Лиепы сохранилось мало, а видео в то время еще не было. Одно из немногих свидетельств его таланта — десятиминутный ролик с кадрами из спектаклей, благодаря которому новое поколение сможет увидеть его уникальные партии в «Спартаке», «Жизели», «Лебедином озере», прикоснуться к творчеству великого танцовщика.
Игорь Логвинов
